Было уже ближе к вечеру, когда, презирая пули и разрывы вражеских ядер, гонец достиг расположения Белостокского полка.
- Генерал приказал отходить на Качу - успел проговорить храбрый ординарец, как штуцерная пуля французов угодила ему в бок, и кривясь от боли он сполз на землю, подхваченный солдатскими руками.
- Отходим, отходим! - горестно разнеслось в рядах белостокцев, которые были готовы идти в штыковую атаку на врага, не взирая на его пули и шрапнель. Ещё можно было все исправить и если не одержать победу, то оставить за собой поле боя, однако бегство Кирьякова ставило жирный крест на все эти возможности.
Заметив движение в стане русских, французы немедленно предприняли новую атаку, желая полностью сломить левый фланг русской армии, обратив их в повальное бегство.
- Вива ля император! - вновь громко раздались призывные крики сержантов и офицеров, указывающие солдатам остриями своих шпаг, направление новой атаки.
- Вива, Вива! - отвечали им солдаты, перестраивая на ходу свои поредевшие ряды, перед решительным броском в штыковую атаку.
Видя, что противник намеривается фронтальной атакой уничтожить отступающие батальоны, офицеры передней линии обороны приняли героическое решение, которое как нельзя лучше продемонстрировало врагу силу русского характера. Все они остались на своих позициях, чтобы ценой собственной жизни, спасти отступающих товарищей.
С полным спокойствием и деловитостью, русские пушкари неторопливо забивали заряды в жерла своих орудий, намериваясь дать свой последний бой. Громкие угрозы в адрес врага вперемешку с матом неслись из рядов поредевшей пехоты, угрюмо сжимавшие свои ружья. И бой, который случился на берегах Альмы, этим вечером был поистенне маленьким чудом.
Наступающие французы буквально устлали своими телами подступы к русским пушкам, которые палили, не переставая до того момента, когда разъяренная пехота все-таки ворвалась на их батареи. Но и тогда бросив бесполезные орудия, артиллеристы капитана Храпова, с банниками на перерез бросились на врага, поддержанные своей пехотой.
Столь яростное сопротивление русской пехоты не только позволило батальонам отбросить врага на исходную позицию, но даже в порядке отойти в направлении Качи, оставив на поле боя врагу всего три подбитых орудия.
Вслед за ними, были вынуждены оставить свои позиции и полки генерала Гончарова. Стойкость и мужественность русских войск так поразила британского фельдмаршала Раглана что, он не только не попытался организовать преследование отступающего врага, но, даже опасаясь возможной ночной атаки, до самого утра продержал своих солдат в полной боевой готовности.
Аналогично этому действовал и французский маршал Сент-Арно, который, несмотря на явный успех своих полков с занятием высот, больше не предпринимал попыток преследования противника.
Если бы наши генералы во главе с Меньшиковым знали, как их опасаются союзники, они бы возможно не были бы столь поспешны в своем отступлении, которое с получением известия от Кирьякова, превратилось в паническое бегство. Светлейший князь был ничуть не лучше своего любимца.
Страх от поражения на Альме, так сильно ударил в голову светлейшему князю, что тот, боясь быть отрезанным противником от своих главных сил, не заезжая в Севастополь, направившись прямиком в Бахчисарай.
Только присутствие в Севастополе личного посланника царя, заставило Меньшикова, не доезжая двух верст до города остановиться и вызвать к себе адмиралов Корнилова и Нахимова, а так же самого Ардатова, для извещения о своем поражении в битве и о возложении на Корнилова верховного командования в Севастополе.
- Господа, мы потерпели ужасное поражение - отрывисто произнес князь - их проклятые штуцера, выбили половину моего войска! Видели бы вы только эту адскую картину! Просто уму не постижимо, что они делали с нами! А потом эта шрапнель с высот. Она просто выкашивала линейные батальоны за рядом ряд, за рядом ряд и мы ничего не могли поделать. Пришлось спешно отступать, чтобы сохранить хоть что-нибудь! Иначе мы все бы там полегли!
Было хорошо видно, как трудно Меньшикову было говорить. Светлейшего князя постоянно била внутренняя дрожь и ему стоило больших усилий держать себя в руках перед своими собеседниками. Постепенно Меньшиков справился с собой и принялся раздавать указания.
- В столь чрезвычайной ситуации, государственные интересы требуют моего незамедлительного присутствия в Бахчисарае, откуда господа, собрав все наши силы в один кулак, мы попытаемся в дальнейшем разгромить врага. Хотя если говорить честно, я не исключаю возможность, что нам придется оставить Крым.
Стоявшие перед Меньшиковым адмиралы и Ардатов с удивление взглянули на светлейшего князя, который, испугавшись, что его, перебьют и начнут спорить, торопливо продолжил свою речь.
- И так господа, вместе с армией я покидаю Севастополь и возлагаю обязанности командира гарнизона на господина вице-адмирала Корнилова - объявил свой приказ Меньшиков, стараясь при этом не смотреть в удивленное лицо моряка.
- Слушаюсь Ваше Высокопревосходительство! - Корнилов вытянулся в струнку перед князем.
- Надеюсь, Михаил Павлович, вы не против подобного назначения? - с тревогой поинтересовался князь у царского посланца.
- Нет, Ваша Светлость. Вполне одобряю - коротко ответил Ардатов.
- Вот и славно! - обрадовался Меньшиков, ожидавший, что Ардатов будет всячески противиться его выбору, настаивая на кандидатуре Нахимова.
- Приказываю вам, Владимир Алексеевич, защищать город до последнего солдата и матроса, как это завещал генералиссимус Суворов. Приказ и все необходимые инструкции я пришлю с нарочным, немедленно, как только прибуду в ставку, - важно произнес светлейший, радуясь тому, что так удачно развязался с нелюбимым им флотом, с молчаливого согласия Ардатова, которого в настоящий момент он больше всего опасался.
- Ты прямо со мной, Михаил Павлович, или собрав вещички, догонишь по дороге? Если будешь собираться, то я оставлю тебе эскадрон для охраны, но только прошу тебя, поспешай. Не ровен час, противник нагрянет.
- Я Ваша Светлость пока остаюсь в Севастополе, так как не получил приказ Государя Императора, об его оставлении.
Запыленное и усталое лицо Меньшикова моментально превратилось в маску хищной птицы, готовой броситься на своего обидчика. Несколько секунд светлейший князь буравил Ардатова тяжелым взглядом, а затем с трудом выдавил из себя прощальные слова - Как вам будет угодно - после чего вскочил в походную карету и умчался в спасительный Бахчисарай.
Ардатов поднял свою правую руку и трижды перекрестил карету князя, что вызвало слабое подобие улыбки на губах Нахимова. Он расценил этот прощальный жест посланника по-своему и был недалек от истины.
- Какова численность гарнизона Владимир Алексеевич? И каково положение с обороной? - спросил Ардатов адмирала, едва только карета князя скрылась из глаз.
- Восемь резервных батальонов господин генерал. Однако это не самое худшее. На сегодняшний момент оборонительных укреплений в районе Северной стороны практически нет и, если враг ударит в ближайшие два дня, Севастополь падёт - ответил бледный от отчаяния Корнилов.
- Но ведь весь город вместе с солдатами уже целых два дня работает на них, не покладая рук? Я сам видел орудийные башни с готовыми орудиями? - искренне удивился Ардатов.
- Увы, Михаил Павлович - вступился в разговор Нахимов - то, что вы видели, это лишь некоторые участки обороны. Самой же полноценной обороны пока не существует. Согласно оценке майора Тотлебена, а я полностью доверяю его мнению, для создания укреплений способных выдержать хотя бы один полноценный штурм, нам потребуется две недели минимум.
- Так что, ваше превосходительство, может вы зря не вняли совету князя и не покинули Севастополь, пока этому есть возможность - осторожно спросил Корнилов, но тут же осекся от властного взгляда Ардатова.
- Я уже сказал Меньшикову, повторю и вам, господин адмирал, что не получал приказ об оставлении Севастополя, куда я прибыл по именному распоряжению императора. И оставлять его на милость врагу не собираюсь, подобно некоторым партикулярным лицам, приславших мне сегодня письмо с просьбой обратиться к маршалу Сент-Арно о мирной сдаче города. Не желаете ли ознакомиться, Владимир Алексеевич? - гневно выдал Ардатов. - Вижу, не желаете. И правильно делаете, хотя на досуге, если будет время, ознакомьтесь, занимательное письмишко.
- Полноте, Михаил Павлович, - вступился за покрасневшего Корнилова Нахимов - Владимир Алексеевич просто выразил опасение за вашу жизнь и более ничего.
- Благодарствую, Павел Степанович, за заботу о моей персоне, но я уже стар прыгать зайцем от любой опасности подобно светлейшему князю - произнес Ардатов. Между собеседниками возникла напряженное молчание, которое первым прервал царский посланник.
